Геннадий Афанасьевич Теплый живет в Аксае с 1946 года. А до этого был город Богучар Воронежской области, война, которую Гена по своему тогда малолетству (он 1939 года рождения) помнит смутно, и эвакуация в Сибирь.

По окончании Ростовского пединститута работал преподавателем физики и трудового обучения в аксайских школах, преподавал различные производственные дисциплины (бульдозерист, машинист трубоукладчика) в Аксайском Центре подготовки кадров «Южтрубопроводстрой», работал на предприятиях города Аксая.

Эти и многие другие рабочие профессии освоил Г.А. Теплый за долгую трудовую жизнь на различных предприятиях Аксая и не только (два года ему довелось поработать даже на Кубе).

Помимо всего этого, еще с армейской молодости проявилось у Геннадия Афанасьевича пристрастие к печатному слову. Начав публиковать заметки и рассказы в полковой газете, он не успокоился до сей поры. Наблюдательность и большой жизненный опыт нашли отражение в его дальнейшем литературном творчестве.

За годы плодотворного сотрудничества с районной и областной периодикой Г.А. Теплый выработал свой неповторимый почерк и приобрел постоянных читателей и почитателей выходивших из под его пера острых публицистических материалов и рассказов.

Юмористические миниатюры и байки Геннадия Афанасьевича Теплого неоднократно становились победителями и призерами конкурсов, проводимых такими популярными изданиями, как «Газета Дона», «Вечерний Ростов», «Домашняя газета». В 2013 году был издан первый сборник рассказов Геннадия Теплого «С вещами на выход».

Недавно вышла книга «Чтиво на сон грядущий». А сегодня вашему вниманию мы представляем новое произведение Геннадия Афанасьевича.

Рассказ

Сегодня Сергей за полтора года службы в рядах несокрушимой и легендарной получил увольнительную. Утром, после завтрака, группа из пяти сослуживцев, отпущенная до 24-х, вышла из расположения части. Где проводить увольнительное время, солдат особо не выбирает, лишь бы не в гарнизоне. И служивые направились в райцентр Пружаны. По прямой от воинской части до Пружан около пятнадцати километров проселочных партизанских троп западной Белоруссии: болота, перелески, заросли орешника, хутора на одного – двух хозяев. Можно, конечно, добраться по окружной на автобусе, но для этого надо иметь лишние деньги. Пошли по-партизански. По пути сложились на две бутылки «сургучевой». Водку купили в лавчонке какого-то безымянного хуторка, затерянного среди комариного царства торфяников. Прикупили и две бутылки «Бурацино» (Буратино), на удивление обнаруженные в этой, Богом и сельпо забытой торговой точке. Такие лавчонки работали круглосуточно, так как продавец обычно жил в соседней комнате сельского универсама. С покупками и уже с другим настроением вышли на окраину хуторка, присели на полянку: погода чудная, весна, тепло, свобода, приятные лица, приятная беседа. Хотелось широко распахнуть руки и кружиться, кружиться, кружиться. Наверное, больше часа опорожняли бутылки, рассуждая о спиртном как бывалые спецы.

В Пружаны пришли уже во второй половине дня. Через этот городок поэты не проезжали, знаменитости под местными дубами не отдыхали, поэтому солдатики, отпробовав мороженого, отправились в кино. Фильм оказался не под весеннее настроение, какая-то заунывная муть про китайскую седую девушку. Недоглядев развязки, вышли из кинотеатра, отряхиваясь от сюжета, как от цементной пудры.

Вечер уже набрасывал свое сумеречное покрывало на притихший городок. Откуда-то с окраины, из-за заросшего парка или рощицы, плыла медь танцевальной мелодии. Пошли в направлении музыки: и сразу же – прошлое уже там, сзади. Впереди: чары музыки, трепетность ожиданий, многозначность фраз, загадочный блеск глаз, близость тел и танцы, танцы, танцы. Танцплощадка, сооруженная посреди запруды на низком, почти у воды, деревянном настиле, ничем не отличалась от сказочного плота, зависшего над водой. Проход с берега на эту сказку напоминал пристанские сходни. Лунный свет, рассеянный дымкой невидимых облаков, да огни электрических лампочек, развешанных по краю оркестровой ракушки, и мелодия «Тиха вода», плывшая над водой вместе со световыми дорожками, довершали картину волшебства. Сегодня был день открытия этой летней танцплощадки. И весь огромный мир кружился здесь, и нет иного мира. И динамики подтверждали это пластинкой Эдди Рознера… Танцы… Танцы… И кружится голова, и голова кружится… Танцы… Танцы… Здесь все по кругу… Здесь все калейдоскопом: мечты, надежды, грезы, разочарования, досада, грусть и вновь надежда.

Этот вечер Сергей запомнит до мельчайших подробностей. Несчетное число раз он будет возвращать из прошлого каждое его мгновение. Много позже Сергей поймет, что этим вечером его одарил сам Господь. А пока тридцатикопеечный билет, деревянный трап, и вот они владения богинь Танца и Любви…

Сергей, не сворачивая, лишь обходя танцующие пары, направился на противоположную сторону. Он уже никогда не сможет объяснить ни себе, ни другим, почему он шел туда, где его ждала судьба. Закончился очередной танец, танцующий люд расходился по сторонам, освобождая центр площадки. И вдруг Сергей увидел ее. Она стояла в одиночестве, облокотившись на перила ограждения, разглядывая световые дорожки, убегающие в прибрежный сумрак. Сергей видел только ее профиль, но уже для себя решил пригласить эту девушку на следующий танец. Как только игла зашипела по краю пластинки, Сергей подошел к незнакомке:

– Разрешите вас пригласить на танец?

И в это время какой-то гражданский парень берет эту девушку за локоть и говорит не требовательно, но и не просяще: «Пойдем потанцуем?»

Сергей:

– Парень, здесь не ресторан, здесь девушки сами выбирают, с кем им танцевать.

И девушка делает шаг навстречу Сергею, решая этим шагом их будущее. Они проходят в танцующий круг. И для Сергея начинается первый танец в его жизни. Сергей танцевать мог, так, по крайне мере, он думал сам. Он учился танцевать в школьном танцкружке, кружил вальс с табуретом. А сейчас он впервые танцует с незнакомкой. С динамиков льется чарующий голос Батыра Закирова. Не дано пока знать Сергею, что певец востока своей песней «О, светоч моих грез» предрекает его судьбу. И с этого вечера и для Сергея, и для незнакомки эта мелодия и ее исполнитель станут любимыми до конца их жизненного пути. Незнакомка была рядом. Была пугающе близко. Сергей ощущал ее талию, тепло ее руки. Он боковым зрением видел ее профиль. Он уже понимал, что сейчас он будет говорить этой девушке, не зная, что, не зная, о чем. Он будет спешить говорить, боясь опоздать, боясь не успеть. Сергеем овладевало щемящее предчувствие потерь: сейчас закончится танец, она уйдет, и будет одиночество в этом многолюдии.
– Здравствуйте, – неожиданно даже для себя произнес Сергей и, кажется, не своим голосом.

– Здравствуйте, – то ли удивленно, то ли поощрительно в ответ.

– Знаете, у этого парня, который пытался пригласить вас на танец, шансы и так минимальные, а после того, как мы встретились, у него будут сплошные минусы.

– Это вы так самоуверенно думаете?
Незнакомка мельком взглянула на Сергея. «Вообще-то она не красавица, – отметил для себя Сергей, – но оригинальность лица изумительна».

– А что тут думать? Вы только представьте: еще полгода назад между нами было больше десяти тысяч километров. Люди и за десять метров могут никогда не встретить друг друга, и вот сегодня в двадцать один час пятнадцать минут, после двадцатилетней разлуки, мы встретились.

Девушка остановилась в танце и впервые посмотрела на Сергея, пытаясь понять, шутит ли, балагурит ли или говорит всерьез этот странный солдат. Сергей повернулся к ней, и только сейчас их взгляды встретились… Теперь уже каждый боялся отвести глаза. Теперь уже никого не было вокруг: только пленительная мелодия и колдовство любви. А у нее непредсказуемый, неуправляемый нрав; одних она обходит стороной, к другим вообще нетороплива, кого разлукою сплотит, а этих ревностью терзает. Сейчас она сработала наотмашь.

Позже Сергей не смог объяснить свой поступок: ее руку, которую он держал в своей руке, он поднес к щеке и крепко прижал. Она не одергивала руку, лишь смотрела и смотрела на Сергея с каким-то потаенным удивлением.

– Звать меня Сергей.

– А меня Алина.

– Алина, у меня очень мало времени, я даже не могу просить разрешения проводить вас до дома. Хотя бы разрешите пригласить вас на следующие танцы, вы согласны?

– Согласна, – после секундного молчания последовал ответ.
Сколько сменилось пластинок и сколько они были вдвоем, никто уже не замечал.

– Вы знаете, – Сергей даже не мог понять, что заставляло его так говорить, – я пока человек подневольный, и разлуки нам еще предстоят, но они по времени будут все короче, а свидания все продолжительней, и наступит такой день, когда расстаться друг с другом мы уже не сможем.

Сергей не увидел, скорее почувствовал, что глаза Алины туманятся пеленой слез и, скрывая это, она наклоняет голову.

А мысли Сергея кувырком: «Господи, что со мной? Почему я не могу наглядеться на это очарование? Почему кто-то, не спросясь, шквалом врывается в мой мир? Господи, подскажи, что наполняет мою душу необъяснимой нежностью к этому абсолютно незнакомому и молчаливому созданию?..» Ой очи, очи, очи дивочи, дэ ж вы навчилысь зводыть людэй???

…А там, по берегам пруда, бесовским поверьем расцветала сирень…