В российском госархиве кинофотодокументов хранятся документальные военные фотоснимки и по ростовской области. Так получилось, что у меня нет близких и не очень близких родственников, которые воевали на фронтах Великой Отечественной войны. Стало быть, не могла я своей дочери рассказывать о событиях того времени со слов, например, моих бабушки или дедушки, мамы или папы. Зато я могла рассказывать ей со слов ветеранов войны, с кем довелось встречаться. Их совсем немного в моей жизни, первые – в моем родном поселке Ягодное в Магаданской области, к кому мы, школьники, бегали, выспрашивали, собирали материал для стенгазеты, или просто – может помочь кому, были и такие, кто почему-то, уж и не помню, жил в одиночестве… Потом были встречи на торжественных собраниях, посвященных Дню Победы – тоже немного. А только с возрастом становилось все нужнее, что ли, такое общение, вопросы, вопросы… Ответы на которые тонули в слезах рассказчика и моих тоже… 

Теперь уже вряд ли доведется не то что поговорить, даже просто встретиться с очевидцем той страшной войны. Если все же удастся, буду просто держать, может быть, за руку, вглядываться в черты лица… А вдруг это тот самый мальчишка, что на фотографии военного фотокорреспондента Л.А. Великжанина. Леонид Андреевич прошел фотокорреспондентом всю Великую Отечественную войну, участвовал в освобождении Праги и Вены в мае 1945 года. Награжден двумя орденами Красной Звезды, медалью «За оборону Москвы». 75 лет назад фоторепортер ТАСС остановил и оставил на фотопленке мгновение – подростки показывают командиру Красной Армии дорогу в соседнюю деревню. Эту фотографию, сделанную в декабре 1942 года в Ростовской области, вы вряд ли случайно встретите в Интернете в чьих-то блогах или на каких-либо форумах, ее вряд ли можно увидеть на фотовыставках, приуроченных к памятным датам, и вряд ли ею проиллюстрированы книги о войне. Негатив этой фотографии, как и десятки тысяч негативов фотографий других авторов, хранится в Российском государственном архиве кинофотодокументов в подмосковном Красногорске.

Всегда было интересно поработать в таком архиве, а раз уж оказалась поблизости, как было не воспользоваться случаем! Ехала туда найти документальные военные фотографии из Ростовской области, может быть, даже из Аксайского района. И вот передо мной длинный ящичек, обозначенный «Ростовская область», с каталожными карточками, на каждой – номер единицы хранения, «превьюшка» (маленькая копия подлинной фотографии), аннотация к ней, автор, дата и место съемки. Перебираю карточки, рассматриваю небольшие снимки, на них разрушенные жилые дома Ростова-на-Дону, групповые фотографии, снова разрушенные, только уже корпуса «Ростсельмаша», вот советские пехотинцы ведут уличный бой на окраине Ростова-на-Дону, вот, как сказано в аннотации, милиционеры ведут под конвоем бывшего учителя русского языка и литературы средней школы г. Кущевска Григорьева, занимавшего во время немецкой оккупации пост помощника бургомистра, или такой снимок – советский патруль на улице Ростова-на-Дону, снова разрушенные дома, ростовчане собирают на улице лед для питьевой воды, так как водопроводная магистраль была взорвана при отступлении немецкими оккупантами, а вот Н.С. Хрущев среди жителей освобожденного г. Шахты… И вдруг эта, с подростками и командиром Красной Армии. Такая теплая фотография, хоть и зима на ней. Первая мысль была – вот пацаны, наверное, рады, что помогают командиру! Небось, эти двое перебивают друг друга, хоть и показывают в одну сторону, а третий слушает, чтобы не ошиблись друзья его, и командир смотрит так внимательно. Потом, наверное, отправились провожать, чтобы уже наверняка! А может, командир из машины только что вышел, а потом подвез мальчишек до их дома, и уж после этого в другую сторону, куда указали. Дошел ли командир со своими бойцами до Победы? А пацаны – какими стали?..

Подумалось еще о том, что мы видим ту войну глазами фотокорреспондентов и кинооператоров, которые, как правило, оставались за кадром.

Их фотографии говорят сами за себя. И с ними, с фотографиями, не поспоришь. Особенно с такими, которые хранятся в Российском государственном архиве кинофотодокументов. О работе этого уникального особо ценного объекта культурного наследия Российской Федерации рассказала главный специалист отдела информационного обеспечения М.А. Чертилина.

Российский государственный архив кинофотодокументов – самое крупное хранилище аудиовизуальной информации в России и одно из самых больших в Европе по хранению кино-, фото- и аудиодокументов. Кинодокументалистика начинается с 1896 года – это съемка коронации последнего российского императора Николая II, а первые фото датированы 1850-ми годами, это более миллиона единиц хранения, негативов на стекле и негативов на пленке.
Есть еще альбомный фонд – около полутора тысяч оригинальных альбомов, начиная с 1862 года, это семейные альбомы императора Александра II.

Негативы находятся в хранилище, где поддерживается определенная температура и влажность. С оригиналами работают только специалисты, исследователям предоставлен систематический каталог. Исследователь отбирает нужные экземпляры, составляется наряд, отправляется в хранилище, с негативов делается копия отпечатка или цифровой вариант.

– У нас, – не без гордости говорит Марина Анатольевна, – до сих пор есть фотолаборатория, с красным светом, реактивами, где печатают фотографии вручную, на фотобумаге.

– А как определяется подлинность фотографии, которую архив принимает на хранение?

– Мы ведь берем на хранение оригинал, то есть негатив. Подтверждение его подлинности не требуется. С цифровыми копиями сложнее. Есть специальные нормативные документы, регламентирующие этот процесс. Кроме того, просто так мы на хранение не принимаем. Отдаем предпочтение старым негативам, оригиналам. Работаем с людьми, которые проверены, что называется, временем, обязателен определенный пакет документов, смотрим, чтобы не было повторяемости, чтобы была информативность, определенное качество требуем.
Интересуюсь, как формировался и пополняется ли сейчас раздел «Великая Отечественная война»? Как часто и кто к нему обращается?

– Все фронтовые фотографы работали по заданию информ-агентств или редакций газет, изданий. И раньше все негативы поступали в архив в установленном порядке. Сегодня пополняется по-разному. Например, у нас теперь самая большая коллекция фронтового фотокорреспондента Евгения Халдея, недавно у его дочери Анна Евгеньевны мы приняли на постоянное хранение негативы – часть архива отца. В 2006 году к нам поступили на постоянное хранение негативы времен Первой мировой войны – дочь Михаила Андреевича Латышева сдала полностью его фонд. Что касается любительских фотографий – их единицы. Люди еще хранят их в своих семейных архивах, видимо, время еще не пришло.

– Востребована военная фотохроника всегда, – продолжает Марина Анатольевна, – почти ежедневно поступают запросы периода Великой Отечественной войны. Обращаются не только организации, причем, совершенно разного масштаба – от маленькой школы до внушительных производственных или творческих различных объединений – а и частные лица, кто-то по фотографиям разыскивает своих родственников, поисковики из клубов, школьники, работают целенаправленно, выявляют лица, персоналии. И обращаются не обязательно в преддверии Дня Победы. О событиях 1941 – 1945 годов не забывают никогда!

Кроме того, нельзя забывать, что фотографии военной хроники являются достоверным доказательством событий тех лет, есть примеры, где они используются в качестве документов.

Между собой сотрудники Российского государственного архива называют раздел «Великая Отечественная война» «золотым фондом»:

– К нему обращаются со всего мира. Он уникален, он достался очень дорогой ценой – кровью и потом фронтовых фотокорреспондентов и операторов. Сейчас доподлинно известно, каждый пятый из них погиб. Их работа была приравнена к военной службе, только в руках у них вместо оружия была кино- или фотокамера.

– И каким образом сохранится этот фонд? Есть же определенный срок жизни у негативов? Или вы все переводите в цифру?

– Да, цифруем. Но еще не придумали ничего, что хранилось бы лучше, чем кинопленка или негатив. Если поступает на постоянное хранение «цифра» и наша экспертно-проверочная комиссия определяет ее уникальность, то мы переводим это на пленку, в негативы! Конечно, если негатив «бьется», его переводят в цифру, а затем снова на пленку, в негатив. Оцифровка для нас в плане сохранения не актуальна. Хотя весь огромный раздел «Великая Отечественная война» оцифрован и находится в открытом доступе на нашем сайте. Пользователю остается только выбрать интересующие «превьюшки» и заказать у нас цифровые копии необходимого ему размера. Сохранение кинофотолетописи Великой Отечественной войны всегда останется важнейшей заботой нашего коллектива, это наша священная обязанность перед ветеранами, перед историей нашего Отечества, это наша эстафета грядущим поколениям.

За четыре года войны кинооператоры и фоторепортеры сделали сотни тысяч фотоснимков, сняли миллионы метров кинопленки. Около полутора часов из каждых суток ужасной войны остались запечатленными. Эти люди отправлялись на передовую и снимали из окопов, из смотровой щели танка, выезжающего первым на поле боя, из кабины самолета, через амбразуру дзота, из окон горящего здания… снимали отовсюду, где шел разгул войны. Они были преданы своему делу, своей цели и старались сделать свою работу более чем профессионально, понимая, что однажды это может стоить им жизни. Вместо того, чтобы лишний раз обезопасить себя, корреспонденты заботились о правильной экспозиции и техническом качестве отснятого материала. Благодаря им в фотолетописи войны запечатлены сотни тысяч лиц, а на пленке вечно живыми остались люди, не уцелевшие в той войне.

Ольга Блотницкая