Потрясение
Новость в рубрике: Литературная гостинаяА нас не требовалось куда-то там приглашать, мы всегда были тут как тут. Мы – это я и мои друзья, младшему Сереге – пять, старшему Вовчику – семь, я и Толян посередине. Живем рядом, родители днями на работе, а мои вообще колхозники. Я просыпаюсь – они уже на работе, засыпаю – они еще на работе. А днем мы где? Да на улице, где еще? Воспитание, конечно, присутствовало. Мой дед всегда дома и все видит, и всегда ворчит на меня:
– Смотри мне, бусурман, дубец по тебе плачэ.
А батю, может, раз в месяц посещал какой-то странный дух наставничества, он хватал что ни попадя, часто этим попадя был ремень, – и ко мне. Но степень моего перепуга придавала мне такую скорость, что наглядное пособие в виде этого самого ни попадя зачастую не попадало по моей попе. Я вылетал из хаты и скрывался в кукурузе. Потом, когда у бати пыл отцовства несколько утихал, мать выходила во двор и уже в темноте звала:
– Сына, заходи уже.
На этом процесс моего воспитания заканчивался. Почему я так подробно об этом толкую? Да вот почему. У нас перекресток рядом, а там, напротив, второй дом от угла, старинный, большой из аршинного ракушечника. Одно время жила в нем одинокая женщина, еще не старуха, высокая, стройная, строгая на вид. Говорили, что она учительница. Забором перед домом служила разросшаяся сирень. Мы частенько обламывали ее цветущие ветки из-за съедобности пяти лепестков ее цветов. Удивительно, хозяйка почти всегда видела наши проделки, но никогда не ругала и не гнала нас прочь. Чуть позже в этом доме поселились еще трое жильцов, скорее всего, это была дочь хозяйки, такая же высокая и строгая на вид, с мужем и трехгодовалым малышом.
Середина лета. Прошел обильный теплый дождь. Прямо на перекрестке и напротив указанного дома – внушительная лужа. Мы-то всегда босиком, она нам не помеха. Кажется, воскресенье, вторая половина дня. Из-за кустов сирени выходит все указанное семейство, впереди малыш, чуть сзади мама, папа и бабушка. Все одеты по-праздничному, на малыше брючки, белая рубашечка, туфельки – в гости, наверное, семья собиралась. И вдруг пацаненок увидел лужу. А в ней – зеркало из воды, а в ней – небо, облака, деревья, там, на краю, воробьи купаются. Малой срывается с места, врывается в лужу, падает плашмя и барахтается в воде, стараясь плыть. Сзади взрослые остановились от неожиданности. Через какие-то мгновения мамаша приходит в себя, широко шагает в лужу (она, кажется, тоже в белых босоножках), хватает малыша за плечи, поднимает, ставит на ноги и за руку выводит плавуна из купели. На лице у мамы все сразу: растерянность, досада, гнев. С рубашечки и штанишек пацана потоком стекает вода, но малыш прямо светился необыкновенно счастливой радостью и восторгом. И вдруг, а может, далеко не вдруг, бабушка негромко говорит:
– Надя, не отнимай у Ванечки детство (наверное, так звали маму этого малыша). Мамаша даже остановилась, отпустила руку малыша, свою руку положила ему на голову и тихо так:
– Пойдем, сынок, переодеваться.
И все семейство скрылось за кустами сирени. Я и мои друзья стояли чуть в стороне, наблюдая за произошедшим, вообще-то в ожидании показательной порки прямо здесь, на берегу. Но от услышанного и от такой развязки мы стояли молча в полном потрясении.
Геннадий ТЕПЛЫЙ
Подпишитесь на рассылку новостей
Поделитесь новостью в социальных сетях
Отправить ответ
1 Комментарий на "Потрясение"
Всегда с интересом читаю рассказы Геннадия Теплого. И этот тоже легко прочитала. Подумала, что я своему ребенку тоже разрешаю по лужам бегать. Раньше просто в сапожках любил попрыгать, побегать. А купили велосипед — на нем теперь рассекает. Спрашивает:» Можно я по луже поеду?» Отвечаю сухо:»Можно». А сама про себя — да, конечно, езжай!!! ..Не заметим, как он вырастет, пусть ему запомнится детство. У нас же тоже были лужи….