Марина Ивановна, жительница Санкт-Петербурга, нашла информацию о своем деде благодаря аксайским поисковикам
Новость в рубрике: ВетераныДвое были мужьями бабушек, а третий пропал без вести на войне… Формулировка эта была для меня очень несправедливой и горькой. С фотографии светло улыбался очень симпатичный молодой человек, голову клонил к молодой жене – и вдруг «пропал»?..

Здесь похоронен А.С. Спиваков (Польша, г. Остроленко, Советское военное кладбище). / ФОТО из личного архива автора
Был Афанасий из семьи куркулей, зажиточных казаков. А бабушка Фрося сиротой росла. По людям гусей пасла да детей нянчила. Любила детей. Так в яслях нянечкой и оказалась. Характер имела веселый, из себя видная – статная, с пышными черными волосами, под прямыми бровями спокойные карие глаза, на щеках ямочки. А уж аккуратистка да хозяюшка!
Вот Афоня ее и приметил. Прямо в ясельки самолично свататься пришел. Увидала Фрося его в окошко, растерялась, заметалась да и спряталась со страху под кровать. Нашли ее нянечки, посмеялись. А Фрося в рев: ну, куда ей в невесты такому парню, сирота неграмотная, бесприданница…
– Платье мы тебе пошьем, по простыночке подарим, – сказали ей. – Иди, раз зовет.
Зажили ладно. Муж в НКВД служил. Должность небольшая, но зарплаты хватало. Для жены ничего не жалел, даже патефон у них был с пластинками. Как-то пришел к своим, объявил: Фрося хочет шить. Покряхтели родители, но отдали невестке зингеровскую машинку. Видать, добрые люди были.
В 1937-м родилась долгожданная дочь Валя, копия отец. Ясно-глазая, бровки домиком и губочки как нарисованные. Такая радость была, соседи приходили смотреть, какая красивая у Фроси девочка родилась.
Папка ее на ногу себе посадит, покачивает да припевает: «Ай, чуки-чуки-чуки, моя дочечка! И на папку похожа, и на мамку похожа – раскрасавица!» К 41-му году она уже к отцу на работу сама ходила, аккуратненько, по-над заборчиками. А там в ящике стола для Валюшки всегда конфетка имелась.
…Забрали его сразу, как война началась. Я теперь боюсь даже представить, каково это было моей бабушке: смотреть вслед сквозь слезы и пыль, добрести домой, а мужа там нет. Нигде. Только фотография на стене.
В августе извещение пришло: пропал без вести. Мама рассказывала, что в этот день купила ей бабуля ботинки на осень. Валюшка тычет новыми ботинками в собачку: смотри, Пиратка, какие красивые! Вдруг видит: упала бабушка на плетень, вся трясется от рыданий. Так счастье и кончилось.
Пошла Фрося на шахту работать, вагонетки таскать. А Валюшка дома днями одна. Как-то приболела, лихорадка измотала вконец. Из последних силенок дотянулась до связки лука, что бабушка над кроватью сушиться повесила. Оторвала самую большую луковицу и как яблоко съела. Всяко выживали. Один год неурожай был, и к весне на посадку одни кожурки картофельные остались. А осенью уродилась картошка! Копали и плакали: кончился голод. И надеялись еще, и ждали. Только обходил почтальон их дом. Отправилась тогда Фрося к гадалке-сербиянке, и та ей сказала: «Твой муж жив, только очень далеко». А где, не сказала.
Война закончилась, с ней последняя надежда ушла. Пропал. Много их было тогда, пропавших. К Фросе с Валей прибился осиротевший Николай, у него вся семья в войну погибла. Помню, над кроватью у бабули висел портрет красивой темноглазой дивчины с двумя косами. Потом я узнала, что это сестра деда Коли, Маруся, ее немцы убили.
Я три раза пыталась найти хоть что-нибудь о дедушке Афанасии. Каждый май грызла меня жгучая обида: почему без вести?! Почему от моего улыбчивого деда «ни петлички, ни лычки»? Даже единственная фотография пропала.
И вдруг этой весной на мою электронную почту приходит письмо. В теме письма значится: А.С. Спиваков. Это было настолько «вдруг», что вначале я ничего не поняла. А дальше эмоции накрывали меня с головой по нарастающей. Это был ответ от поисковиков, которые сообщали, что Спиваков Афонасий Семенович (так значилось в письме, через «о») погиб 02.09.1944 г. под Белостоком.
То есть как?! Да точно ли это мой дед? На моего бумажка в 41-м пришла, а тут 44-й. Но к письму было приложено фото документа о безвозвратных потерях. И там в графе «Родственники» значилось: «жена Ефросиния Ивановна».
Когда в документе, рассекреченном в 2007 году, ты видишь имя своей родной бабушки, это сильно, скажу я вам.
Я вначале никак не могла понять, почему дед не мог сообщить, что он жив. Еще целых три года можно было надеяться. Целых три года! А потом посмотрела на продвижение его 283-й дивизии и стала искать свои доводы: отступление, подполье, леса – наши, белорусские… Не узнать теперь. Может, так решил: выживу – хорошо, а нет – один раз откричала, да и все.
Я еще и еще раз смотрела на дату: 2 сентября 1944 года. Может, думал дед: вот и осень, Валюшка, наверное, в школу пошла… Фрося за руку отвела, папке не довелось.
Так я полдня и проплакала за монитором: и за бабушку, и за маму, и за себя. А потом пришло ко мне такое чувство… Что вот не таков был парень мой дед Афоня, чтоб пропадать! И командиром отделения был, и служил честно. И для меня он точно герой.
Письмо я скопировала на надежные носители, и теперь у нас все хорошо. Все дома.
Низкий мой поклон поисково-краеведческому отряду «Донцы» из Аксая и лично В.Н. Кучерову.
Марина Ивановна Троепольская
(уроженка г. Белая Калитва), г. Санкт-Петербург

























Отправить ответ
Оставьте первый комментарий!