Великая Отечественная война стала важнейшим событием в истории России. Сохранение исторической памяти о войне, ее героях и жертвах фашизма – наш святой долг перед теми, кто отстоял нашу Родину в годы самых страшных испытаний.

Вот уже более семидесяти лет информационной площадкой, рупором и документом, хранящим эту память, является районная газета – «Сталинский путь», «Заря коммунизма», «Аксайская правда», «Вперед», «Победа»… Ведь даже последнее, самое главное название нашей районки связано с этим великим днем, когда в наш мир пришла Великая Победа.

Говоря «более семидесяти лет», я не ошиблась – ведь статьи о подвигах наших солдат на фронте появились на страницах «Сталинского пути» еще в 41-м году. Со дня Победы прошло 67 лет, но эта тема нисколько не утратила актуальности. И вот уже правнуки фронтовиков с благоговейным восторгом слушают об их подвигах.

Как грустно, что многих героев уже нет в живых. Но, листая пожелтевшие от времени подшивки районки, читаешь их рассказы о боевых заданиях, рискованных вылазках, и кажется, что они по-прежнему рядом с нами…

Отважный боец

В прошлом году в наше подразделение прибыло пополнение. Приехал к нам и красноармеец Константин Иванович Стрельцов, житель станицы Ольгинской, Аксайского района. Я хочу рассказать о подвигах нашего земляка.

Однажды подразделение продвинулось вперед, глубоко вклинившись в оборону противника. Мы попали под фланговый огонь немцев. Фашисты готовили нам контратаку. Надо было срочно установить связь с артиллерией, но сильный обстрел не давал нам возможности сделать это.

И вот в такой тяжелый момент Костя Стрельцов получил приказ установить связь с артиллерией.
– Есть, товарищ командир! – четко повторил приказ красноармеец Стрельцов.

Нажим противника усиливался с каждым часом. Минуты ожидания становились напряженнее. Наша артиллерия по-прежнему молчала. Фрицы пытались подняться в атаку, как вдруг обрушился губительный огонь на головы немцев. То были залпы нашей артиллерии.

Приказ был вручен вовремя. Мы перешли в контратаку и опрокинули противника. Стрельцов оказался не только хорошим связистом, но и отличным бойцом. На его счету числится немало фашистов, которых он бесстрашно истребил. Вскоре наша часть прижала врага к морю. Положение у немцев создалось безвыходным, хоть бросайся в пучину. Они в отчаянии двинулись на нас в контратаку. Это была не просто контратака, а безумная попытка обреченных найти выход из тупика. Костя и тут нас выручил. Он залег со своим автоматом в укрытом месте и фланговым огнем начал косить немцев. Контратака врага захлебнулась. На поле боя остались десятки трупов немецких солдат и офицеров. Фрицы не выдержали нашего нажима и стали сдаваться в плен. Я, как командир, горжусь геройством нашего станичника т. Стрельцова.

На днях красноармейцу Константину Ивановичу Стрельцову была вручена Правительственная награда. Его грудь украшают теперь две медали «За отвагу».

У незнакомого поселка

Жители поселка Рассвет не знали имени ни одного солдата; но они знают и помнят этот бой в ночь на 15 февраля 1943 года.

Отбив несколько танковых контратак, рота заняла оборону на западной стороне поселка. Сгущались сумерки. Медленно плывущая луна серебрила хрустящую кромку снега. И то ли это мирная картина, то ли временно наступившее затишье разбередило душу солдата. Они размечтались о доме, мирном труде…

И вдруг в морозную тишину вполз нарастающий гул. Танки… Двое солдат, прильнув к пулемету, замерли в ожидании удобного момента для стрельбы. Двое других подтаскивали противотанковое ружье. Из-за холма, откуда доносился лязг гусениц, выползли два тупорылых танка с желтыми пропыленными крестами на боках. Они медленно направлялись к окопам, где залегла горстка солдат.
– Огонь! Крой по танкам, ребята! – раздалась команда.

Первая машина вздрогнула, на миг сбавила ход, но потом снова двинулась вперед. Несколько метких выстрелов – и танк загорелся. Второй нырнул в овраг. Фашисты отхлынули. Но лишь на миг. Теперь двигались уже не два, а семь танков. На безымянной донской высоте все было объято пламенем, даже снег утратил свою серебристость, потемнел, опаленный огнем и обагренный кровью.

Что произошло дальше, нельзя вспоминать без содрогания. Чудом оставшегося в живых солдата жители спрятали в подвале. Они не успели узнать его имени. Помнят только, что был еще совсем молоденький. На рассвете к месту, где находился советский солдат, подъехали на мотоциклах фашисты.
– Эй, рус, выходи!

Не захотел боец подвергать опасности жизнь женщин и детей, приютивших его, вышел. Фашисты облили его бензином и подожгли. Он успел только крикнуть:
– Врете, гады! Мы победим!

Вскоре поселок был освобожден нашими войсками. Двадцать два года прошло с тех пор. Зарубцевались раны, но память, суровая, человеческая память хранит все: и этот бой, и солдат, отдавших жизнь за счастье родной земли. Вот почему на братской могиле, в самом центре поселка, всегда живые цветы.
И поет о безымянных героях народ:
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

В гвардейском корпусе

Со своим танковым корпусом я участвовал в освобождении от фашистской оккупации Брянска, Витебска, Риги и других городов. За отличное выполнение боевых заданий под Сталинградом нашему корпусу было присвоено звание гвардейского.

Особенно запомнился мне один бой на Курской дуге около станции Карачи. Здесь танковый взвод, которым я командовал, впервые встретился с гитлеровскими «тиграми». Фашисты в то время бахвалились этими танками. Да, они имели внушительный, устрашающий вид. Встретившись с ними, мы не растерялись.
– Не так страшен черт, как его малюют! – прокричал у меня над самым ухом один из членов экипажа. Быстро сманеврировав, мы послали в бок «тигру» один снаряд, потом другой. И к небу поднялся черный столб дыма. Танк сгорел.

А потом, в Прибалтике, довелось нам встретиться с еще более грозными на вид «королевскими» танками. Но и они, как и вся хваленая немецкая техника, не могли устоять перед мужеством и отвагой наших советских людей, одетых в солдатские шинели.

Пять раз я был ранен. Всякий раз из госпиталя влекло меня к своим боевым друзьям, в новые сражения за любимую Родину. А после того как наступил долгожданный день победы с радостью вернулся я в станицу Аксайскую, в родной колхоз. Стал работать, хотя врачи и предписали отдыхать. Какой отдых, когда руки соскучились по труду!

Рассказ героя

В Аксайской средней школе интересно прошла встреча с дважды Героем Советского Союза Н.Д. Гулаевым.

Гостем школы в тот февральский день стал ее бывший ученик, дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник в отставке Н.Д. Гулаев. Актовый зал был переполнен до отказа. Многие из детей знали героя лишь по фотографиям. Но одно дело – снимки, и другое – живой, настоящий Гулаев. Вот он, плечистый, чуть-чуть постаревший, но еще бодрый, твердым шагом проходит по залу. Восторженными аплодисментами встречают дети прославленного советского аса, грозу фашистских стервятников. На его счету – не один-два, а десятки сбитых фашистских самолетов. Но герой скромен.

– Все было, ребята, – говорит он, тщательно подбирая слова. – Война – дело нелегкое, враг был жесток, коварен. А били его мы, потому что нельзя было иначе, нельзя было дать фашистам поганить нашу советскую землю, наше советское небо. Вот один случай.

Зал притих. В глазах ребят – восхищение, горячая благодарность тем, кто спас нашу страну, кто сполна рассчитался с фашистскими захватчиками, отплатил им за кровь и страдания, которые они причинили советским людям.

– Поднялся я однажды в воздух для выполнения боевого задания, – продолжает Николай Дмитриевич. – Против меня – два фашистских самолета. На одного я израсходовал весь боезапас, подбил. Другой уцелел. Взял его на прицел. Нажимаю на гашетку, а пулеметы молчат. Еще раз нажимаю – толку никакого. Думаю: заело. Как быть? Дать фашисту уйти? Нет! Решил идти на таран.

Срезал ему часть крыла, а сам пошел вниз, самолет стал неуправляем. Выхода нет: надо выбрасываться на парашюте. Дернул за кольцо – парашют не раскрывается. Видно, перебило пулей. Заметил, что торчит тросик. Потянул его, намотав на палец. Получилось. Парашют раскрылся. Ну, думаю, еще повоюем!..

Спускаюсь и вижу, как купол парашюта покрывается черными точками: это ведут с земли огонь фашисты. А дело происходило днем. И приземляться надо на территории, занятой врагом. Сел около леса. Сразу же начал окапываться. Жду. Думаю, живым в руки не дамся!

В это время раздался лязг гусениц. Смотрю: идет наш танк. Сил у меня прибавилось. Вот оно, боевое братство! Оказывается, наши танкисты наблюдали с земли за воздушным боем и видели, как я спускался на парашюте, и решили прийти мне на помощь. Из люка выскакивает танкист. Как сейчас вижу его: огромный детина, немолодой уже. Кричит мне: «Сынок, быстрее!» Ухватил меня, тащит. А тут на тo место, где был мой окоп, посыпались вражеские мины…

Затаив дыхание, слушают ученики рассказ героя. Глубоко в сердце каждого из них западают его слова:
– Будьте мужественны, ребята! Овладевайте знаниями, основами наук военного дела!

Числился погибшим

…В один из январских дней к учащимся Верхнеподпольненской средней школы прибыл Василий Афанасьевич Доронин, ветеран Великой Отечественной войны, который участвовал в боях за освобождение хуторов Верхнеподпольный и Черюмкин.

До 1975 года В.А. Доронин считался погибшим на нашей земле. Его фамилия высечена в списке других: на мемориальной доске братской могилы. Но следопыты нашей школы узнали, что Доронин жив, работает в городе Кунгуре Пермской области.

И вот по приглашению учащихся Василий Афанасье- вич – на донской земле. 19 января – памятный день для вете- рана боев. В этот день, 34 года назад, он был тяжело ранен и контужен в сражении за наши хутора. Длительное время пришлось ему лечиться в госпиталях. После выздоровления командир пулеметного взвода Доронин при нимал участие в боях в Прибалтике, где и встретил День победы.

На груди ветерана – орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За победу над Германией» и многие другие.

Встреча с героем состоялась и в клубе хутора Черюмкин. Местные жители горячо благодарили Доронина за его мужество и отвагу в борьбе с ненавистным врагом. Ветерану был устроен теплый, сердечный прием.

…Василий Афанасьевич сейчас уже в своем родном Кунгуре, но частица его доброй души навсегда осталась с нами.