От Волги до Эльбы прошел с боями артиллерист-разведчик Василий Коваль. Об истории и ходе Второй мировой войны сейчас много пишется и говорится, а присмотришься к истории своего города, района – и обнаружится достаточно эпизодов, интересных и значительных, свидетельствующих о причастности земляков к великим событиям. Историческая встреча на Эльбе, символизирующая единение двух стран, двух народов в борьбе с фашизмом, состоялась в марте 1945 года. И принимали в ней участие, кроме командного состава, солдаты самые рядовые. Был среди них дончанин, наш земляк Василий Трофимович Коваль. Уже в послевоенные годы он жил и работал в Аксае.

В.Т. Коваль, 1945 год.

Мальчишкой здорово увлекался футболом и еще мечтал о небе, тогда его сверстники почти все хотели быть летчиками. Успел окончить до войны аэроклуб в Ростове и поступить в Сталинградское авиационное училище. В феврале поступил, а 22 июня началась война. На дворе стоял 1941 год. Была поставлена задача срочно переквалифицироваться в танкисты, тем более, что училище было расформировано. Окончив ускоренный курс и получив специальность башенного стрелка, Василия направили в маршевый танковый батальон 62-й армии. Стояло жаркое лето 1942 года, сгущались тучи в районе Сталинграда. В первом же бою под городом Калач-на-Дону его танк был подбит. Экипаж уцелел, но его расформировали, потом батальон попал в окружение, Василия отправили на пересыльный пункт, где с ним работали особисты – в общем, начало его боевого пути было таким, что и врагу не пожелаешь.

Пришлось ему в годы войны сменить воинскую профессию. После пересыльного пункта получил новое назначение, в артиллеристы. А в артиллерии был разведчиком. И в составе одного и того же 130-го гвардейского орденов Кутузова и Александра Невского Висленского артиллерийского полка прошел от Сталинграда до Эльбы. Поистине героический путь – от одной великой реки до другой, и обе вошли в историю.

Что такое артиллерийская разведка? Она всегда на передовой, вместе с пехотой. Задача разведки – засечь цель, а потом передать ориентиры по телефону или по рации, куда бить по противнику. Война – она всегда трудная, изматывающая, но эти последние месяцы в Европе были особенно трудными, враг дрался ожесточенно…

Василию Трофимовичу особенно запомнились бои за Польшу, в районе города Ченстохов. Пришлось ему там попутешествовать, когда был послан выполнять задание командира и отстал от своего полка. Пока догонял, встретил другого разведчика, потом двух пехотных офицеров. Оно и к лучшему: тогда по лесам бродили недобитые фашисты, в группе было как-то спокойнее. Переночевали в железнодорожной будке, где их гостеприимно приютили хозяева-поляки. Много лет спустя Василий Трофимович получил привет от той семьи – ему вернули подаренный тогда хозяевам рисунок. Он попросил у хозяйки бумагу и карандаши и всю ночь рисовал их домик – не спалось, тревожно было…

Свою часть Василий Трофимович догнал уже на границе с Германией в январе сорок пятого: 22 января дошли до Одера, 24-го форсировали Одер. Берлин был уже близко, но получили приказ его обойти в направлении Торгау. По пути освободили немец-кий концлагерь Бухенвальд. Страшное это было зрелище. Пленные, особенно русские, были похожи на скелеты, кожа да кости. И жуткий этот запах из крематория, где сжигали живых…

И вот тут-то, в районе города Торгау, и произошла та самая историческая встреча. Потом о ней рассказывали историки и очевидцы, киношники снимали фильмы. Григорий Александров так и назвал свое кинопроизведение: «Встреча на Эльбе». В действительности, вспоминал Василий Трофимович, было не совсем так.

…Светало. Туман над рекой. Мост, понятное дело, заминирован. На том берегу – позиция. Чья? Неизвестно. Появившиеся было над укреплениями два человека в форме, которую и разглядеть-то было нельзя, сразу скрылись. Тишина. Никому не пришло в голову, что это американцы. Лишних потерь не хотелось, решили послать парламентариев. «Сдавайтесь, мол, без боя, все равно накроем». Возглавил эту группу наш капитан Сильвашко. И вдруг – автоматная очередь. Ранен солдат, убит переводчик, убит сержант Калашников. А капитан – целехонек. Тут уж разозлились русские. После мощнейшего артобстрела мост был взят. Кто и когда понял, что произошла ошибка, про то никто не ведает. Но только разобрались довольно быстро. Форму разглядели. Побратались с американцами – благо, после тех, на мосту, больше никто не погиб. Отсалютовали, как положено. Такой вот салют был тогда на мосту у города Торгау. Не тот, что в фильме Александрова – с фейерверками и шампанским, а совсем другой – с усталыми солдатами в пыльных шинелях и грязных сапогах, и производили они тот салют из личного боевого оружия.

А радость от встречи все-таки была огромной! Хлопали друг друга по плечам, улыбались. Без переводчика было понятно, что войне конец, общему противнику бежать больше некуда. В Берлине уже шли уличные бои, скоро будет победа. «Гитлер капут», – говорили сдававшиеся в плен фашисты, это у них было что-то вроде пароля.

Та самая историческая встреча.

Потом большое начальство прибыло. Фотографировались на память об этой встрече…

– Встретиться с однополчанами пришлось нам уже через 45 лет, – продолжал свой рассказ Василий Трофимович, – в 1990 году. Эта встреча долго планировалась, обговаривалась. Предполагалось послать по 350 участников с обеих сторон. Была обоюдная договоренность у России и США. Но, наверное, трудные были времена, денежные проблемы. Но мы все равно поехали, правда, как туристы, за свой счет. Мне тогда помогло родное предприятие, откуда я на пенсию уходил, райсельхозтехника. Американцев государство в единую форму одело, а мы приехали в гражданской одежде. Все ребята – хоть куда, но только ордена и медали, нами заслуженные в суровых боях, не помешали бы. Но нам сразу по прибытии наше руководство сказало: награды снять, даже орденские планки. Почему? Была же и такая пора в девяностые – низкопоклонство перед Западом, когда нам, русским, внушалось осознание собственной неполноценности.

Но принимали нас хорошо. И в посольстве в Берлине, и в Дрездене, и в Лейпциге – всюду возили, организовывали экскурсии, показывали музеи. И в Бухенвальд снова привезли, крематорий этот показывали, скальпы, изделия из человеческой кожи. Это нельзя забывать!

Но, конечно, особенно запомнилась встреча с американскими бывшими солдатами там, в Торгау, у того самого места, где после войны был сооружен памятник погибшему сержанту Калашникову. Траурная церемония на кладбище. Там велел себя похоронить тот самый американский генерал – видно, в 45-м был его звездный час…

А потом мэр города пригласил участников встречи в свою резиденцию. Красивые немецкие девушки разносили угощение, бывшие фронтовики-союзники обменивались подарками. Нам накануне выдали по металлическому российскому рублю, чтобы мы американцам подарили в качестве сувениров. Они нам взамен – авторучки.

И Василий Трофимович показал корреспонденту простенькую самописку. На вопрос, не считает ли он такой обмен неравноценным, ведь тот рубль тогда, наверное, с десяток долларов стоил, сказал, как отрезал:
– Что вы! Это же на всю жизнь память, кто же такие вещи долларами меряет? Мы тогда, в 45-м, может, и не до конца понимали, что эта встреча – урок будущему, зато спустя время четко стали осознавать, что любой солдат, какой бы он национальности ни был, мечтает только об одном: о мире! А потом у меня еще и собственная гордость есть: я один был от Ростовской области!

И еще минули годы. Замысел попасть в Торгау в третий раз, в год 50-летия По-беды, осуществить не удалось. Тем ценнее сегодняшняя память о великом событии, в которой довелось участвовать нашему земляку, аксайчанину Василию Трофимовичу Ковалю.

Нелли КАНГИНА