В рамках IV Фестиваля науки Юга России, который прошел в сентябре этого года, Старочеркасский музей-заповедник выступил с презентацией темы «Казаки-некрасовцы. Вновь обретенная Родина». В чем феномен казаков-некрасовцев? Кто эти люди, и почему их история так волнует потомков?

Предки некрасовцев ушли с Дона на Кубань после подавления Булавинского восстания в августе 1708 года. По сведениям донского историка А. Ригельмана, их было около восьми тысяч человек вместе с семьями. По вероисповеданию многие из них были старообрядцы. Большая часть их разместилась на Таманском полуострове в трех городках со старинными казачьими названиями: Блудиловский, Голубинский, Черонский. Казаки, вновь прибывшие и жившие здесь ранее, объединились в Великое войско Кубанское во главе с Игнатом Некрасовым. Это он после убийства в Черкасске К. Булавина в июле 1708 года возглавил восстание. В честь него ушедшие на Кубань и получили свое название – некрасовцы. Уже в 1711 году они приняли участие в русско-турецкой войне на стороне Турции. «У какого царя живем, тому и служим верой и правдой», – говорили они. Некрасовцы часто, вместе с крымцами, совершали набеги на пограничные русские территории. В 1737 – 1739 годах русская императрица Анна Иоанновна предложила некрасовцам вернуться в Россию, но они категорически отказались. Тогда на Кубань были направлены русские войска. После этого часть казаков переселилась в устье Дуная.

После русско-турецкой войны 1768 – 1774 годов, когда Крым попал под протекторат России, оставшиеся на Кубани некрасовцы переселились сначала в турецкую Анатолию, а затем в Добруджу на Балканы. Им дали землю в устье Дуная близ озера Разельм (Разин). Здесь они занимались рыболовством и охотой – традиционными занятиями жителей Дона того времени. Но у них не сложились отношения с запорожскими казаками, которые переселились туда после упразднения Запорожской Сечи в 1775 году. Поэтому с 1791 года некрасовцы стали переселяться в азиатскую Турцию на озеро Майнос. С этого времени образовались две ветви некрасовцев: майносская и дунакская.

Действительными некрасовцами являются майносские. Они жили вдали от русских границ, в чужом окружении, замкнуто, что позволило им сохранить наследие предков: общественно-демократическое устройство, веру, многие обычаи и обряды, культуру. Занимались они рыболовством, охотой, скотоводством и с конца XIX века – земледелием. На рыбный лов уходили с 15 августа и возвращались в апреле. На промысел отправлялись мужчины от 15 до 55 лет артелями по 18 – 25 человек во главе с выбранным атаманом. Их провожала вся станица, неся впереди знамя И. Некрасова. Ловили рыбу в Мраморном, Черном, Эгейском, Средиземном морях и озерах Турции. Высшая власть в общине, как и на Дону, принадлежала кругу. Атаман без круга ничего не предпринимал. Общественное устройство, быт, нравственные устои определялись «Заветами И. Некрасова» – своеобразной конституцией некрасовской общины. Один из главных заветов был: «Царю не покоряться, при царизме в Россию не возвертаться». И еще один: «На войне с Россией в своих не стрелять, а палить через головы». Свод законов был записан в «Игнатовой книге», которая хранилась в священном ларце на Майносе.

Описание жизни казаков-некрасовцев в Турции содержится в статьях русских путешественников XIX века. Первым их посетил Михаил Чайковский в 1830-е годы. Его мемуары были напечатаны в журнале «Киевская старина». Он писал, что село состояло из хат, в каждом дворе была конюшня. Обычай не позволял им заниматься земледелием. Хлеб, овощи, мясо и молоко покупались в соседних греческих селах. На случай войны старшина назначал войскового атамана, причем принимали во внимание его военные заслуги и способности. При каждом отряде некрасовцев во время войны было трое стариков, которые наблюдали за исполнением обычаев и обязанностей и составляли военный суд. Когда требовалось призвать некрасовцев на войну, то султанским фирманом определялось количество пехоты и конницы, которые они должны были выставить. Все казаки созывались на круг. Атаман и старики сидели на скамьях. Каждый казак по очереди подходил, кланялся атаману и старикам и клал у ног атамана свою шапку, к которой была прикреплена карточка с его именем. Когда все сложили свои шапки, старики перемешивали их палками, с которыми всегда ходили.

Есаул отбирал количество шапок, соответственно числу казаков, указанных в фирмане. Потом составлялся список и вручался атаману. Атаман вызывал одного за другим внесенных в список казаков и отдавал каждому его шапку. Далее автор описывает очень интересный обряд, который не сохранили ни некрасовцы, ни донские казаки. Перед походом на той же самой площади вооруженные и на конях казаки поодиночке проезжали перед стариками и сельским атаманом и каждый спрашивал: «Нет ли милосердного человека, который взял бы на себя попечение перед Богом о моей грешной душе». Если спрашивающий был хорошего поведения, то кто-то из стариков отвечал: «Я (имя и прозвище) беру попечение о твоей душе перед Богом, буду молиться, чтобы Бог сохранил тебя для покаяния в грехах, а ты привези за то нам военную честь и доброе казацкое имя». Если казак был дурного поведения, то ему отвечали молчанием, и он отъезжал смущенный. И все были уверены, что ему не сносить головы на войне, так как у него нет поручителя и богомольца между стариками. После этого войско выступало в поход. Писали о некрасовцах также В. Щепотьев, В. Минорский и другие.

Изоляция не спасла Майносскую республику от изменений. После отказа некрасовцев в середине XIX века воевать с Россией турецкие власти отобрали у них земли и поселили туда переселенцев с Балкан после освобождения русскими Болгарии. В начале XX века некрасовцам была введена воинская повинность. Также власти стали вмешиваться во внутренние дела общины. Все это привело к тому, что уже в 1912 – 1913 годах первая группа казаков из Турции вернулась в Россию. Сейчас они проживают в Краснодарском крае. А вот последняя группа вернулась в СССР в 1962 году (215 семей). В ночь с 20 на 21 сентября теплоход «Грузия» отчалил от пристани в Стамбуле и взял курс на Новороссийск. На борт теплохода село 999 человек, а в Новороссийск прибыло 1000: родился на корабле у Харитона и Анны Бабаевых сын Семен. На теплоходе переселенцы впервые увидели художественный фильм «Тихий Дон». Очень символично. Когда инициатор переезда Василий Парфирьевич Саничев спустился с теплохода, он прошел бетонный пирс, нашел в заасфальтированном порту открытую землю, поднял горсть, припал к ней губами и сказал: «Слава Богу, я привел всех до русской земли. Теперь я спокоен». Их поселили в Ставропольском крае в двух виноградорских совхозах.

Сотрудники нашего музея с 1975 года начали изучение этой этнической группы донских казаков. Я начала с ними работать с 1978 года. Первое, что поразило: люди, родившиеся в Турции, сохранили говор тех станиц Дона, откуда их предки ушли 250 лет тому назад. Изучали мы их быт, обычаи, обряды, одежду, хозяйственные занятия. И в итоге пришли к однозначному выводу: эти люди за века жизни на чужбине сохранили любовь к своей далекой Родине, которую они никогда не видели и не знали. Как порой не хватает этого нам, рожденным и выросшим на этой земле!