Андрей и Мария Лейко. Свадебное фото на паспорт (1917 год).

Платье невесты могло быть белым, голубым или нежно-розовым. В свадебном наряде казачки обязательно присутствовал белый искусственный цветок, который прикалывали к платью, такой же цветок был на костюме жениха. Чтобы уберечь невесту от дурного глаза, в подол ее платья закалывали крест-накрест с четырех сторон иголки без ушек из непочатой пачки, иногда за пазуху с той же целью клали кусочки ладана. В качестве украшений служили кольца, серьги, бусы.

Наряд жениха включал в себя военный казачий костюм, дополненный поясом с кинжалом, сапогами со скрипом и шапкой-кубанкой.

Свадебная игра – очень красочный, выразительный и сложный ритуал, который сопровождался песнями, танцами и представлениями. В начале ХIХ века казачья свадьба состояла из нескольких отдельных частей: осмотр невесты, договор о кладе, своды жениха и невесты, рукобитие – помолвка, сговор о дне свадьбы, свадебные вечеринки, подушки, предбрачная вечера – выбор дружки и дружка, день выданья, выкуп, посад невесты, обряд повивания, калина, каравай и одаривание молодых, передача молодых родителям, общие гулянья.

Одно из самых ранних описаний свадебных обрядов помещено в книге этнографа И. Георги, изданной в 1779 году. Он сообщает: «Помоливши невесту, часто откладывают бракосочетание надолго и приданого за невестами почти не берут. Жених со своими приятелями приезжает за невестою верхом на лошадях, и конь женихов бывает обвешан многими побрякушками».

Свадьбы проводились, как правило, после уборки урожая (после Покрова Пресвятой Богородицы – 14 октября или Пасхальных праздников на Красную Горку).

Редкий донец женился по собственному желанию, большей частью невесту ему назначали родители. Но иногда сам молодой казак затевал разговор со своими родителями о том, что он хочет жениться и просит их согласия. Родители интересовались, кто его невеста, и если она им люба, давали свое согласие. Дело начиналось с осмотра невесты. Вечером жених с пожилыми родственниками отправлялся в дом невесты, где их принимали ее родители. Гости заводили разговор о дочери хозяина, ее красоте, называли ее доброй хозяйкой и просили, чтобы она поднесла им по чарке вина. По зову матери она являлась, одетая по-домашнему, держа в руках поднос с кубками вина. Она угощала пришедших и скромно отходила в сторону. Гости расхваливали вино, пили умышленно медленно, чтобы дать возможность жениху рассмотреть невесту. Собрав бокалы, она удалялась. Вслед за нею уходили гости, которые не переставали хвалить невесту словами: «Бог даст, она полюбит и нас».

Через несколько дней родители жениха присылали находчивых и расторопных сватов. В случае согласия родителей невесты, отец ее просил дать ему время посоветоваться со своей родней и назначал день ответа. Сваты, выходя из комнаты, старались прикоснуться рукой к печи со словами: «Как эта печь не сходит со своего места, так бы и от нас не отошла наша невеста». В назначенный день, поутру, являлись сваты, вынимали из-за пазухи кусок черного хлеба, посыпанного солью, клали на стол со словами: «Отец и мать Васильевича (отчество жениха) кланяются и просят принять хлеб-соль». Тогда родители невесты целовали гостинец. Сваты в знак согласия требовали руки невесты. Отец невесты, осеняя себя крестным знамением, подавал сватам обернутую полою своего платья руку со словами: «Дай, Бог, в добрый час» (голую руку не подавали – примета бедности). В этот вечер совершалось рукобитье, главное значение которого заключалось в торжественном договоре об условиях брака. Родители договаривались о кладе – подарках невесте и угощениях. Здесь же договаривались и о закладе – сумме возмещения убытков за бесчестие в случае отказа одной из сторон. Договорившись, отцы били по рукам.

После заключения договора сводили жениха и невесту посреди горницы, так называемые своды. Затем жених и невеста выносили серебряный поднос с рюмками, наполненными медом или вином и угощали всех гостей. Выпив до дна, гости приветствовали их. После этого, раскланявшись, жених и невеста прощались и уходили к молодежи. В их отсутствии родители скрепляли договор. Этим оканчивалось рукобитие, которое называется в России помолвкой.

Затем все гости из дома невесты шли в дом жениха, где их ждало угощенье. Веселье носило деловой характер – договаривались о дне сговора и свадьбы. Начавшись со дня рукобитья, свадебные вечеринки шли почти до самой свадьбы.

За неделю до свадьбы вечеринки прекращались и начинались посиделки, на которых у невесты каждый вечер собирались подруги, шили ей платья, готовили приданое, пели печальные песни, и невеста оплакивала свою долю.

За два дня до свадьбы праздновали подушки. Вечером в доме невесты собирались подружки невесты, дружки жениха, товарищи и родные молодых. Первыми на подушки сажали жениха и невесту. Жениху подавали стакан меда, который он выпивал в несколько приемов. Причем каждый раз он должен был целовать свою невесту. Осушив бокал, жених клал на поднос деньги. Затем на подушки садились товарищи молодого, каждый из которых просил к себе в соседки девицу, понравившуюся ему, и пил мед, поцеловав девушку, сколько хотел. Отпустив от себя выбранную им, он мог попросить другую, третью и так далее, и за всяким бокалом он клал деньги на поднос. Остальные бросали в молодую пару подушки, приговаривая: «И вам того желаем». Затем подушечники, перевязанные шарфами, цветными платками, украшенные цветами и лентами выносили приданое, а на телеге везли сундуки с добром.

У дома жениха шел оживленный торг. И, наконец, мать жениха принимала подушечный поезд.

Наступал последний день перед венцом. Под песни девушек невесту одевали, заплетали волосы в одну косу. Ждали прихода жениха. Жених со своими родственниками приходил в дом невесты. После того, как обе стороны сходились на мирном сговоре, жених с невестой подтверждали согласие на вступление в брак. Они удалялись к молодежи, а старые отправлялись на предбрачную вечеру в дом жениха. Здесь выбирали дружку и дружка, которые должны были оберегать молодых, разносить каравай, собирать подарки и быть хозяевами и распорядителями свадьбы. Им в помощь определяли двух свах, главная из которых – невестина.

У молодежи в это время тоже шла вечера – все величали молодых. С приходом старых, вечера заканчивалась, и невеста с подругами, проводив жениха, возвращалась в курень.

Наступал день выданья. После благословения родителей нарядный жених, у которого через плечо был перевязан платок – подарок невесты, выходил к коню, украшенному лентами и колокольчиками. На коней садились и его друзья. Улицы станицы оглашались пением казачьих песен и звоном колокольчиков. Все ехали к дому невесты.

К этому времени невеста уже посидела на посаде (овчинной шубе мехом кверху), чтобы богатой и счастливой быть. Одетая в брачный наряд, с заплетенной косой, окруженная свахами и младшими братьями, ждала невеста жениха. Братья с плетками в руках не пускали жениха к сестре, требуя выкуп.

После выкупа молодые с гостями направлялись в церковь. По окончании венчания все шли в дом жениха. На крыльце молодых встречали родители с хлебом и солью, осыпали их пшеницей, перемешанной с хмелем, орехами, пряниками, мелкой монетой и прочим. Начинался обряд повивания: невесте расплетали девичью косу, закладывали волосы на макушке и надевали колпак.

Второй день свадьбы назывался калиной. Красный цвет символизировал у казаков целомудрие невесты. В этот день по улицам станицы носили калину. В этот день происходила церемония умывания молодой жены. Умывали ее свахи. Потом она шла к колодцу, обязательно бросала туда монетку. Почерпнув из колодца воды, она шла к дому, где ее ожидали свекор и свекровь, которым она поочередно сливала воду для умывания, и они вытирались полотенцем невестки.

Затем проходила раздача каравая: в горницу торжественно входили молодые с блюдом, на котором возвышался пышный, разукрашенный каравай. Дружка подводила молодых к отцу с матерью. Те оглашали свои подарки: отец сыну – коня с седлом на службу, а мать – корову в хозяйство. Затем каравай разносили гостям, и каждый одаривал молодых.

После завтрака родителей молодого мужа наряжали женихом и невестой, сажали на тачку и возили.

Этот обычай сохранился не во всех станицах.

Фото свадебное на паспорт. Жители станицы Аксайской (середина XX века).

Затем все гости шли к родителям жены. Участники свадебного шествия нередко переодевались: женщины – в мужскую, а мужчины – в женскую одежду. Среди них было немало «цыган», которые приставали к прохожим с предложением «погадать», нередко заходили во дворы «воровать» кур.

В старину свадьбы длились не менее недели, на их проведение затрачивалось 250 – 300 рублей (конец ХIХ века), что для казачьих семей было обременительно, но к ним готовились много лет, с самого рождения детей.

Дружка и свахи, завершив свое дело, передавали молодых родителям. Вся брачная одежда молодых аккуратно складывалась и хранилась в семье, переходила из рода в род.

Свадебные гулянья могли продолжаться еще неделю, в течение которой молодая пара посещала родственников и знакомых. Сейчас широко распространен обмен кольцами при регистрации браков. Раньше в казачьих семьях кольца носили только казачки. Кольца обычно надевали серебряные, редко золотые. Если молодая казачка носила кольцо на левой руке, то это была девушка на выданье, а если на правой, то просватанная. Если кольцо с бирюзой на левой руке, то ее жених или муж находятся на службе, так как камень бирюза является символом грусти и тоски. Если у казачки золотое кольцо на правой руке – она замужем, на левой – разведена. Если на левой руке два кольца – казачка вдова, у нее погиб или умер муж, второе кольцо – погибшего или умершего мужа.

Свадьбы не совершались по вторникам, четвергам и субботам, накануне двунадесятых, храмовых и великих праздников, в продолжение постов Великого, Петрова, Успенского и Рождественского, в продолжение святок – от 7 января (25 декабря ст.ст.) до 20 января (7 января ст. ст.), в течение сырной недели (седмицы, Масленицы), начиная с Недели мясопустной, и в Неделю сыропустную, в течение пасхальной (Светлой) седмицы, в дни и накануне Усекновения главы Иоанна Предтечи – 11 сентября (29 августа по ст. стилю) и Воздвижения Креста Господня – 27 сентября (14 сентября по ст. стилю).

Так играли свадьбы на нижнем и верхнем Дону. Но в каждой станице были свои особенности и небольшие отличия. Например, некоторые сваты приходили в дом невесты под видом заблудившихся странников или охотников. О цели прихода вначале говорили намеками. Некоторые приходили по сговору, некоторые без предупреждения. Иногда невесту продавали не братья, а подружки.

Бывали и забавные случаи, как рассказывал этнограф М. Харузин в своей книге «Сведения о казацких общинах на Дону», изданной в 1885 г. в Москве: «Весной на Красной горке, во время разлива Хопра, четырем семьям из ближайшего хутора нужно было переправиться в станицу на свадьбу. Свадебный поезд подъехал к бушевавшему Хопру. Стали махать на другую сторону. Станичники, поняв, в чем дело, пошли к священнику. Тот приказал дьячку забрать требы, аналой, венцы и отправился с ним на берег Хопра. Жених и невеста на одной стороне, священник и родня – на другой. Запели «Исайя, ликуй», махнули в ту сторону платком – молодые пошли вокруг телеги, а батюшка в сопровождении двух казаков с венцами в руках – вокруг аналоя. Кончили пение и чтение и дали знак поцеловаться.

Поздравили новобрачных и закутили по обе стороны реки».

И.С. Гапонова, научный сотрудникАксайского военно-исторического музея. 
/ ФОТО из архива Аксайского военно-исторического музея